Москва — Детская Столица (первый всесоюзный слёт пионеров)

Необыкновенное количество встреч, лиц, фактов, разговоров, историй прошло передо мною за эту неделю. Глаза устали от красок.

Слет советских детей в столице Союза Советов был грандиозным триумфом третьего поколения... Нет, оценить это событие во всей его широте сейчас еще невозможно. Будет работа больших комиссий над огромными материалами, будет работа в наркоматах, в центральных комитетах профсоюзов, в руководящих органах партии, в правительстве.

Но слет пионеров перевернул наши понятия о собственных детях. Мы увидели будущего человека. И видим дорогу, по которой он пойдет. Тысячи детей, захвативших Москву, вели себя здесь так, точно они родились в этом городе. Маленький тунгус, никогда не видавший извозчика, сидел в первом ряду Большого театра так же свободно, как у костра своей юрты.

— Ты говоришь по-русски?

— Говорю по-русски.

— Ну что же ты чувствуешь?

— Я чувствую — хорошо.

— Нравится этот театр тебе?

— Мне он очень нравится. Но у нас тоже будут театры. У нас уже баня есть.

Понимаете, в чем дело? В тундрах баня — целая революция, начало новой истории...

— Значит, ты думаешь, что у вас тоже будет такой театр?

Тут он усмехается

—   Нет... Такой, наверно, не будет.

Маленький башкир у одного из членов Совнаркома спрашивает внимательно:

— Скажи ты мне, что это такое у вас тут— «правый уклон»?

Чему же улыбаться? Башкирские пионеры на собраниях вдруг да и спросят потом у своего делегата: «О правом уклоне все разузнал?»

Член Совнаркома ответил:

— Видишь ли, это есть такая политика, которую партия считает неправильной. Правые говорят, например, что не нужно сразу строить много колхозов и совхозов. Но мы строить колхозы и совхозы все-таки будем.

И малец-башкир повторяет с высшей уверенностью:

— Конечно, будем!

Еще бы... о чем тут толковать! Малец отлично знает свою деревню. Если там не строить колхозы и совхозы, то что же строить?

Или вот... выступает казаченок с Дона и, как подлинный оратор, с жаром и гордостью говорит:

— Юные ленинцы, я передаю вам пламенный привет от великого совхоза «Гигант».

И как говорит! Три факта в минуту... Стенографистки не предполагали, что тут надо записывать полтораста слов в минуту. А сколько технических слов по сельскому хозяйству...

Никогда не забудется, как деревенская девочка, приехавшая в первый город — Москву, никогда не видавшая своего уездного города, приветствовала профессора Вильямса. Это произошло мгновенно. Конференция поручила... кончено, пионерка Нечаева, лети в лабораторию, по дорожке налево. Тебя учить?..

Вот ее голубая, подстриженная фигурка скользит по полутемной комнате. Вот она подняла руку и салютует по-пионерски мировому ученому. Вот ритм ее четкой речи:

— Дорогой товарищ Вильямс, от имени Первой всесоюзной конференции юных пионеров-колхозников передаю вам пламенный привет и горячую благодарность за то, что вы своим трудом подымаете наши колхозы.

А какое огромное значение приобрело совещание батрачат! Они нам глаза открыли. Маленькие пастухи видят политику профсоюзов и знают практику жизни.

Конференции, совещания, конгрессы и все секции, секции, секции, с глубокой работой какого-то совершенно немыслимого для нас темпа. На конференции пионеров, приехавших из колхозов, выступает сто ораторов в трех секциях. Ораторы взлетают бегом на кафедру. Их язык—факты, и это—весьма любопытно и характерно для новых людей—они не делают выводов из фактов, которые ясны для всех. Они не умеют мусолить мысль—с одной стороны, с другой стороны. Кому это нужно? Агрономические учебники иногда пропагандируют окулачивание. Как? Мальчик ярко и точно демонстрирует факт. Статья описывает благополучие одного хозяйства и упадок другого. Пионеры у себя в колхозе в Сибири разбирали эту статью и установили, что процветающее хозяйство есть хозяйство кулацкое. Выводы ясны. В три минуты стенограмма фиксирует большую проблему... Так бы уметь работать нам с вами.

Но когда же начинаются дети? Дети? Что это — старички, рассудительные, усидчивые, скучные старички?

Старички... Видали бы вы этих «старичков»! Токи их энергии переключаются мгновенно.

Конференция в пятьсот ребят мгновенно образовывает под деревьями парка Тимирязевской сельскохозяйственной академии круг для плясок. Мгновенно являются танцоры в белых шапочках и красных шлычках. Мгновенно засверкали икры, зазвенела земля, и такие колена пошли выкидывать наши докладчики, что только и скажешь, опустивши руки:

— Эх, ты!

Неделю цвела Москва, превратившись в город детей. И приняла Москва юных гостей так хорошо, так радостно, как, кажется, никого не принимал этот самый радушный город земли. Делегату слета было доступно все. «Пионерская Правда» была самой распространенной газетой в Москве. При мне вечером на Свердловской площади вошло в автобус пять пионеров-газетчиков, потрудившихся над завоеванием тиража для своего центрального органа. Кондуктор растерялся.

— Ребятки, да вас что-то много.

— Ишь ты какой... Мы уморились. Поди-ка ты целый день поторгуй-ка газетой.

«Солидные» люди с портфелями и свертками поднялись и уступили места детям. Но солидных людей за это газетчики заставили купить по «Пионерской Правде», потому что...

— Все должны читать «Пионерскую Правду».

— В самом деле... В дни слета тысячи людей узнали печать детей, о которой они не имели никакого представления. В дни слета общественное, внимание было действительно приковано к детям, к их движению. Слет произвел переворот в наших заботах о детях, чего собственно и добивались они.

Потом мы будем описывать огромные выставки, устроенные в Парке культуры и отдыха, спартакиады, концерты детей, выступления юных актеров и это грандиозное, величайшее по красоте зрелище открытия слета на гигантском стадионе «Динамо»... Слет детей — был каким-то действом, волшебной увертюрой будущего этих будущих людей социализма.

Через переводчика мы говорили с китайчатами о Чан Кай-ши, о советской школе, о законах и обычаях юных ленинцев. Их суждение о Чан Кай-ши нас не удивило, не удивили и знания советских школ, которые они почерпнули в Советском Союзе, но вот законы и обычаи... Они еще строже относятся к своим законам, чем пионеры образцовых отрядов Москвы. Они проникнуты пионерским духом. Они — новые дети большевиков.

— Так мы же в подполье...

Они — подпольщики. Какая революция изо всех революций народов знает таких детей?

Юные иностранцы именно как две капли воды похожи на наших пионеров.

Далеко, глубоко проникли идеи большевиков, так далеко и глубоко, что никакие силы не преодолеют их.

Очерк Ник. Погодина

Источник: «Огонек» № 34. 31августа 1929г. (12-й год пролетарской революции)